Когда испанцы появились на континенте, перуанцы не были знакомы ни с какой системой письма или нумерации. Единственным имевшимся у них средством записи событий были кипу, покрытые узлами куски веревки или кожи различной длины и цвета. В соответствии с длиной или цветом этих шнуров менялось значение записи; иногда запись носила исторический характер, иногда — математический. Кипу, имевшие отношение к истории инков, заботливо хранились у чиновника, который назывался кипу камайок — буквально «хранитель кипу». Значительно большее количество кипу как символов идолопоклонства было уничтожено фанатичными испанскими монахами, которые приехали вместе с конкистадорами. Но их потеря не так уж и важна, так как никакие исследования, какими глубокими они бы ни были, не смогли расшифровать систему, которая лежала в их основе. Однако перуанцы долго еще продолжали тайно использовать их.
Практическое использование кипу: (см.дальше)
Маркиз де Надайяк сделал запись о том, как использовались кипу в более близкое к нам время. Он пишет: «В 1792 году было организовано крупное восстание против испанцев. Как обнаружилось позднее, мятеж был организован при помощи гонцов, которые переносили деревяшки со спрятанными в них нитями, концы которых имели вид красной, черной, синей или белой бахромы. На черной нити было четыре узла, что означало, что посланец отправлен из Владуры, где жил главарь заговора, четыре дня спустя после полнолуния. На белой нити было десять узлов, что означало, что восстание начнется через десять дней после прибытия гонца. Человек, к которому был послан гонец, должен был, в свою очередь, завязать узел на красной нити, если он соглашался присоединиться к заговорщикам. Если же, напротив, он отказывался, то узел должен был быть завязан на красной и синей нитях». Посредством этих кипу инки передавали свои приказы. На всех дорогах, начиная от столицы, на расстоянии, редко превышающем пять миль, появились тамбо, или пункты базирования часки, или курьеров, которые бегали от одного поста к другому. Таким образом приказы Инки распространялись с огромной быстротой. Приказы, исходившие непосредственно от монарха, маркировались красной нитью королевской льянту (мантия), и, как уверяют нас историки, ничто не могло сравниться с уважением, с которым принимали этих гонцов.
Комментариев нет:
Отправить комментарий